Змеи крови - Страница 88

Ценности опять изменились – запасенные для похода продукты подошли к концу, а выпадающий по ночам снег вполне заменял необходимую людям воду. После трех голодных дней янычары зарезали половину лошадей и съели их, слегка подогрев мясо на поломанных и подожженных телегах. Спустя два дня – сожрали оставшихся.

Люди слабели, начинали кашлять, спотыкаться, отставать и с каждым переходом в корпусе оставалось все меньше и меньше воинов.

На двадцать пятый день после ухода от Астрахани янычары вышли к Дону, каким-то чудом миновав разбойничьи казацкие поселения, повернули вниз по реке и спустя еще два дня Касим-паша, пеший, грязный, голодный и смертельно усталый постучал в ворота османской крепости. Из доверенного ему семнадцатитысячного отряда он привел назад всего шесть с половиной тысяч людей.

* * *

– А-а-а, Константин Алексеевич, – радостно захохотал царь, отпихнул в сторону щупающего руку лекаря, поднялся с трона и пошел навстречу: – Ну, рассказывай!

– О чем?

– Про все, про все рассказывай, от начала и до конца, – он подошел ближе, взял Росина за плечи: – Опять ты в этой рясе потертой! Попросить, что ли, Иосифа Матвеевича новую тебе выдать? – Потом глянул ему через плечо и поинтересовался: – Этот, что ли, колдун?

– Этот, – оглянулся на саама Костя.

– Да отстань ты, надоел! Толку с тебя никакого, только мешаешься вечно рядом…

Росин резко, до боли в шее, повернул голову к государю, но понял, что слова относятся не к нему, а к немецкому лекарю. Тот и вправду попятился.

– Опять кости разболелись, – пожаловался Иван Васильевич. – Упроси самоеда, пусть еще своего зелья сварит.

– А сварил, московский царь, – обойдя боярского сына Толбузина и Костю, подступил к государю колдун и протянул деревянную овальную емкость. – Мало пей. Язык макни. Хватит. Ты хороший человек. Ты хороший царь. Тебе много не надо.

– Ну, спасибо тебе, ведун северный, – на диво добродушно улыбнулся царь, наклонившись за бутылочкой, потов выпрямился и расправил плечи: – Ну, Константин Алексеевич, чем пожаловать тебя ныне за службу верную?

– За какую службу? – поинтересовался Росин, опять оглянувшись. На этот раз на опричника.

– Донесли мне по весне, что вышел-таки султанский паша из Азова, несчитанно янычар с собой ведя, десять галер по реке, да еще и татары к нему многими родами по пути присовокупились, – вернулся к трону Иван Васильевич. – А вот другая грамота, от воеводы астраханского. И пишет он… «…а о басурманах тебе скажу, государь, что ждали мы их цельное лето, но не дождались. А по осени, в снегу, пришли на нас два десять тысяч османов, с берега на нас посмотрели, да назад ушли. За морок их принявши, долго мы ждали, а опосля по следу татар пустили. Конники сии морока не нашли, а нашли мертвых рабов султанских числом десять тысяч, и еще тысяча…».

– Ага, – с явным сомнением кивнул Росин. – Получилось, значит. Как же это?

– Земля русский, – сообщил саам. – Чужой не берет.

– Значит получилось… – повторил Росин.

– Так что, Константин Алексеевич, – положил руки на подлокотники Иван Васильевич. – Чудишь ты всегда с желаниями. Хочу услышать, что на этот раз попросишь?

– А попрошу… – запнулся Костя. – Понимаешь, государь. Мы, когда с боярином Андреем дело сие замышляли, наобещали колдунам многое. Ну, кол, там, обещали. Золото. Землю. Помню я, шаман этот сказывал, что новгородцы, будучи во власти, племя его притесняли сильно. Посему прошу: отдай ему, государь, земли племени самоедского, в вечное наследное владение. Дабы более не злоумышлял никто.

– Ну… – кивнул царь. – Просишь, вижу, как всегда не себе… Но много ли там земли самоедской? Могу ли обещать того не зная? Много земли у вашего племени, самоед?

– А где снег лежит, – кивнул шаман, – там наш корень.

Толбузин за спиной тихонько захихикал. Царь тоже засмеялся:

– Вот видишь, Константин Алексеевич? Как зимой мерить, так все царство мое отдать придется. Лета ждать надо. И то на месте угодья отмерять. Но я не обману, ты меня знаешь. Расскажи лучше, как землю обороняли?

– Да по виду и не сложно вовсе, – пожал плечами Росин. – Знак на землю наложили, поколдовали немного. Ну, и оказалось, что чужакам теперь вход на нее запрещен.

– Совсем?

– Злой чужак ходить нельзя, – сообщил шаман.

– В общем, враждебные вооруженные отряды она уже не пропустит, – перевел Костя.

– Постой, – спустившись с трона, подошел к сааму Иван Васильевич. – Так значит, таким образом можно все наши рубежи перекрыть?

– Да, – кивнул саам, пригладив свисающие на грудь амулетики.

– И значит, – обойдя его, подошел к Косте Иван Васильевич, – мне более не нужно будет бояр из поместий отзывать, стрельцов от сохи отрывать. Просто знаки на все рубежи наложу, и страха от ворога иноземного испытывать перестану?

– Похоже, что да, – пожал плечами Росин.

Тут за спиной звякнуло, и он оглянулся на странный звук.

– Никак, серебро откуда-то высыпалось? – изумился царь, дошел до угла, присел, подобрал несколько монет. – Похоже, и вправду серебро.

Он выпрямился – у царя округлились глаза и затряслись губы. Он вытянул вперед руку и страшно заорал:

– А-а-а!!!

Костя оглянулся туда, и увидел самоеда, из груди которого торчала рукоять ножа. Причем неизвестный убийца вогнал нож с такой силой, что пришпилил шамана к стене.

– Лекаря! – Костя кинулся к сааму, рванул на себя рукоять, краешком сознания отметив, что это трехгранный стилет, опустил северянина на пол. Убийца нанес удар мастерски, со всем знанием анатомии, и шаман умер мгновенно, не успев издать ни звука.